Огромный-огромный мир где-то там.
Это был день, когда невозможно улежать в постели, когда не необходимо развернуть шторы и распахнуть настежь все окна. День, в который сердце словно вырастает из груди от прохладного ветерка.
Исин села на постели, чувствуя себя девочкой  в старом измятом платье.
Было еще рано, солнце еще не показалось из-за горизонта, но птицы уже затеяли переполох под черепичными крышами, и десять биллионов неизвестных Исин насекомых уже деловито сновали по своим делам на пустых улицы Города-Тупика. Приют для новоприбывших из Портала был еще погружен в спячку."И как это стук моего сердца никого не разбудил?"-удивилась Исин.
Она обвела взглядом простенькую крошечную комнатку с одним окном и тут же вспомнила почему она тут.
"Прошла неделя, как я провалилась в Портал и оказалась здесь. Чувствую себя Алисой"
Она представила себя те последние мгновения в родном мире и ее передернуло. А вдруг кто-то из братьев тоже шагнул в Портал за ней? И пропал, так же, как и она. А дома родители уже поседели из-за переживаний. А может уже мысленно похоронили их?
"Не стоит думать об этом, иначе совсем скоро сойду с ума"-решила Исин и высвободилась из белой тканной берлоги.
***
Больше всего в этом новом огромном городе Массимо де Шанти нравилось выйти в тишину, что туманным утром, часам к пяти, окутывает город, и - руки в карманы - шагать сквозь тишину по неровному асфальту тротуаров, стараясь не наступить на проросшую из трещин траву. Останавливаясь на перекрестке, она всматривалась в длинные улицы, озаренные первыми лучами солнца, и решала, в какую сторону пойти, - а в прочем, не велика разница: ведь в этом мире она одна или все равно что одна; и наконец она решается, выбирает дорогу и шагает, и перед ней, точно дым сигарет, клубится в морозном воздухе пар от ее дыхания.
Иногда она шла так часами, отмеряя километр за километром, и возвращалась только к полудню. На ходу она оглядывала дома и домики с темными окнами - казалось идешь но кладбищу, а потом, точно светлячки, мерцают за окнами слабые дрожащие отблески - город просыпался. В тишине, сквозь туман, рождались звуки города.
В это утро она направилась на запад (хотя, может это было и не так, потому что, кто знал какие в  этом мире стороны света?) - там невидимое, лежало море. Такой был славный звонкий морозец, даже пощиаывало нос, и в груди будто рождественская елка горела, при каждом вздохе то вспыхивали, то гасли холодные огоньки. Приятно было слушать, как шуршат под подошвами осенние листья, и вдыхать горьковатый запах увядания.
Улица тянулась вдаль, пока безмолвная и пустынная. И сейчас, если стоять не шевелясь и закрыть глаза, то почудится, будто тебя занесло в Самаре сердце холодной безжизненной равнины, где не дохнет ветер, и на тысячи километров не найдется человеческого жилья, и только пересохшие русла рек - безлюдные улицы - окружают тебя в твоем одиночестве.
-Пора бы уже кому-нибудь выбираться из своих нор. Сейчас уже половина седьмого -сказала Исин, бросив взгляд на наручные часы.
И точно по команде: послышались десятки шагов, а где-то вдалеке заскрипели колеса, птицы стали горланить с удвоенной силой. Она вышла на тройной перекресток, здесь в улицу вливались два шоссе, пересекавшие город; сейчас тут было относительно тихо. Веси день по обоим шоссе с ревом мчались якки, без передышки работали водопойки, якки передвигались, словно тучи огромных жуков, теся и, фыркая, обгоняя друг друга, и неслись, неслись каждый к своей далекой цели. Но сейчас эти магистрали тоже были похожи на русла рек, обнаженные засухой, - каменное ложе молчания нагревающиеся под солнечными лучами.
Исин свернула в переулок, пора было возвращаться. До "приюта" оставалось все лишь квартал, как вдруг она споткнулась, а земля ударила ей в лицо. В нелепой позе она растянулась на земле.
"Что за невезение" - пробормотала она, присаживаясь на первую попавшуюся лавку.
Она посмотрела на свои руки - ничего особенного, просто ссадины. Заживут.Зато сквозь пальцы она заметила, что на лавочке, поблескивая золотой пряжкой лежит дневник в потрепанной кожаной обложке, на которой гласило "Недописанный дневник".
"Случайности не случайны" - подумала девушка и открыла первую страницу, на которой витиеватым подчерком было накарябано "Мне очень жаль..."
***
Исин оказалась в длинном, темном и холодном коридоре. На ней была куртка, но она все равно дрожал. Холодина жуткая!
— где я? — спросил она.
Она пошла по коридору. В самом конце брезжил свет. Исин дрожала всем телом.
"Боги, куда меня на этот раз занесло?"
На стенах виднелись длинные царапины и какие-то надписи. С потолка сыпалась побелка. Здесь было по-настоящему жутко. Она дошла до огромной двери и открыла ее. Петли громко заскрипели. Казалось, будто кто-то откинул крышку гроба.
— Что-то ищешь, Исин? — раздался голос у ее за спиной, и она чуть не подпрыгнула от страха.
Быстро повернувшись,она увидели перед собой самого высокого человека в мире. Он уставился на нас так, словно она были мерзкой крысой. Человек был такого роста, что его голова чуть ли не упиралась в потолок. У него были огромные костлявые руки и темные-претемные глазищи, похожие на два уголька.
— Тебе не кажется, что перед представление тебе не следовало бы шастать по заброшенным домам? — спросил он.
Голос у него был грудной и какой-то квакающий, как у лягушки, но губы, похоже, не шевелились, когда он говорил. Этот великан мог бы стать классным чревовещателем.
— Я... — начала было Исин, но тут же запнулась и облизала губы. — Где я? Кто Вы? Почему вы меня знаете?
— Отлично, — пробормотал мужчина. — Ты снова взялась за старое... Хватит валять дурака, скоро твой номер.
— Какой номер? Вы о чем? Я упала, нашла дневник на лавке и оказалась здесь... — Исин принялась  рыться в карманах, но вдруг замерла.
Дневника не было! Она глянула на мужчину — высокий улыбнулся. Зубы у него были черные, нескольких не хватало, а язык какой-то желтоватый.
— Меня зовут мистер Длинноут, — представился он. — Я владелец цирка уродов.А ты одна из моей труппы. И ты часто так делаешь...
— Что делаю? — храбро спросила Исин.
Мистер Длинноут засмеялся и нагнулся, чтобы посмотреть ей в глаза.
— Забываешь кто ты, — тихо сказал он. — Но я все помню за тебя: как тебя зовут, что любишь, что нет, чего боишься. Знаю, где ты живешь. Знаю, что ты недолюбливаешь цель к которой мы стремимся, но не уходишь, потому что знаешь, что это необходимо.
— Цирк Уродов? Цель? — спросила Массимо де Шанти.
У нее стучали зубы от страха, иона не знала, разобрал ли он, о чем его спросили. В любом случае, мистер Длинноут решил не отвечать. Выпрямившись, он отвернулся нее.
— Надо поторапливаться, — сказал он и пошел по коридору.
Исин думала, у него будут огромные шаги, но он шел как обычный человек.
— Представление вот-вот начнется. Все уже расселись по местам. Мы немного опоздали. Но без нас не начнут.
В конце коридора мистер Длинноут свернул за угол. Он был всего в нескольких шагах от девушки, но, когда она тоже свернула, он уже сидел за длинным столом, накрытым черной скатертью, свисавшей до самого пола. На нем была высокая красная шляпа и перчатки.
Перед ней висели две синие шторы. Исин беспокойно оглянулась.
— Мне туда? — спросила она.
— Разумеется, — ответил мистер Длинноут.
— И что мне делать? — спросила она.
Он засмеялся:
— Если ты хочешь, чтобы тебя не отдали на ужин человеку-Волку, то выступи хорошо!
Исин здорово разозлилась, и на мгновение даже забыла, что ей страшно.
— Объясните мне все, после представления, - фыркнула Исин и сделал шаг вперед. — Раз так…да будет шоу...
Исин стремительно шагнула к шторам и резко отвела их в стороны.
На на ощупь шторы были очень похожими на паутину. Она остановилась. Перед мной был небольшой коридор, в конце которого, в нескольких метрах от нее, висели еще две шторы. За ними слышались непонятные звуки.
За шторами был огромный зал.Публика в зале была самая разная. Некоторые одеты как на деловую встречу, другие в спортивных костюмах. Древние старики и парни. Кое-кто весело болтал с друзьями и вел себя так, будто пришел на футбольный матч, другие вжались в стулья и нервно оглядывались.
Но все были возбуждены до крайности. В их глазах светились те же огоньки. Все знали, что их ждет что-то особенное, чего они еще никогда не видели.
Зазвучали фанфары, и зрители затихли. Однако этот звук не смолкал, а становился все громче и громче, свет в зале медленно гас, и вскоре вокруг сгустилась темнота. Исин снова стало страшно, но теперь уже поздно было уходить.
Внезапно фанфары смолкли, и наступила тишина. Загудело в ушах, закружилась голова. Но вскоре это прошло.
Где-то высоко над нашими головами включили прожектор, и сцену залил зеленый свет. Стало по-настоящему жутко. Примерно с минуту сцена была пуста. Потом показались двое мужчин. Они тащили за собой клетку, накрытую чем-то вроде огромной медвежьей шкуры. Выкатив клетку на середину сцены, они остановились, бросили веревки и убежали за кулисы.
В зале снова воцарилась тишина. Однако через несколько секунд снова зазвучали фанфары — три коротких сигнала. Шкура слетела с клетки, и перед зрителями предстал урод.
Тут публика в первый раз завопила от ужаса.
Вообще-то вопить было не из-за чего. Да, урод страшный, но ведь он в клетке и скован толстыми цепями. Наверное, зрители закричали вовсе не от страха, а просто так — как на горках — для развлечения.
Перед ними был Человек-Волк. Он выглядел просто отвратительно. Весь покрыт шерстью, на бедрах какая-то повязка, как у Тарзана. Зрители видели его волосатые ноги, и живот, и спину, и руки. Длинную, густую бороду. Желтые глаза и красные зубы.
Человек-Волк подергал прутья клетки и зарычал. Стало страшно. Когда он зарычал, завопило еще больше зрителей. Исин сама чуть было не закричала от ужаса, но вовремя сдержалась — глупо кричать как грудной младенец.
Человек-Волк еще немного потряс прутья, попрыгал по клетке и наконец успокоился. Когда он отошел в дальний угол и уселся по-собачьи, на сцену выступил мистер Длинноут.
— Дамы и господа! — сказал он, и, несмотря на то, что голос у него был тихий и квакающий, всем зрителям было прекрасно слышно, что он говорит. — Добро пожаловать в цирк уродов, в котором собрались самые удивительные люди планеты! Наш цирк существует с давних времен, — продолжал мистер Длинноут. — Мы колесим по миру уже пятьсот лет и все это время вселяем ужас в сердца людей. Наш репертуар менялся не один раз, но цель всегда оставалась одна — поразить и напугать вас! Здесь вы увидите все самое причудливое и ужасное, чего не найдете больше нигде в мире. Слабонервных просим удалиться. Уверен: многие из тех, кто пришел сегодня на представление, думают, что это обман. Возможно, они ожидают увидеть обычных людей в масках или безобидных калек. Но они ошибаются! Все, что вы сегодня увидите, — не обман зрения, не ловкий трюк. Участники моего шоу — уникальные создания. И далеко не безобидные.
На этом он оборвал свою речь и удалился. На сцене появились две красивые женщины в блестящих костюмах. Они открыли дверцу клетки, в которой сидел Человек-Волк. У некоторых зрителей на лицах отразился страх, но из зала никто не вышел.
Человек-Волк выскочил на сцену и принялся громко лаять и выть, но тут одна из женщин загипнотизировала его, сделав какой-то знак пальцами. Другая повернулась к публике.
— Ведите себя как можно тише, — сказала она со странным акцентом. — Пока Человек-Волк находится под гипнозом, он не причинит вам вреда, но он может очнуться от громкого звука и тогда станет смертельно опасен!
Женщины спустились со сцены и повели Человека-Волка по рядам. Шерсть у него была грязно-серого цвета, он шел, сильно наклонившись вперед, так что руки свисали до колен.
"Да, придется сейчасже придумать хороший номер... Не хочу, чтобы я стала ужином для этого фрика"

Отредактировано Исин (30-09-2012 11:19:50)

"А она красивая"- подумала Исин, когда ее стали насильно вытаскивать на сцену.
Женщины с Человеком-Волком уже обошли ползала, как вдруг раздался громкий СТУК! Девушка не знала, откуда он донесся, но Человек-Волк вдруг жутко заревел и оттолкнул от себя зрителей.
Зрители закричали, а те, кто сидел недалеко от него, вскочили с мест и кинулись к выходу. Какая-то женщина не успела убежать, Человек-Волк прыгнул на нее и повалил на пол. Она громко кричала, но никто не бросился ей на помощь. Человек-Волк перевернул ее на спину и обнажил зубы. Женщина выставила вперед руку, пытаясь защититься, но он вцепился в кисть и отгрыз ее!
Кое-кто, увидев такое, упал в обморок, другие — те, что еще оставались на своих местах, — завопили и тоже помчались к выходу. Внезапно за спиной у Человека-Волка вырос мистер Длинноут и обхватил его руками. Человек-Волк стал вырываться, однако мистер Длинноут что-то шепнул ему на ухо, и он успокоился. Пока владелец цирка уродов вел Человека-Волка к сцене, артистки в блестящих костюмах успокаивали публику и просили всех вернуться на свои места.
Зрители колебались, не зная, послушаться ли их, а женщинах отгрызенной рукой продолжала кричать. Кровь била фонтаном из раны, заливая пол и тех, кто стоял рядом. Исин в ужасе таращились на нее, думая, что она сейчас умрет.
Заперев Человека-Волка в клетке, мистер Длинноут вернулся в зал, подобрал отгрызенную кисть и громко свистнул. К нему подбежали два человека в длинных синих плащах с капюшонами на головах. Они были невысокие, чуть больше метра, но руки и ноги у них были крепкие и мускулистые. Мистер Длинноут усадил женщину на стул и прошептал ей что-то на ухо. Она перестала кричать.
Держа ее одной рукой за запястье, другой рукой он вынул из кармана маленький кожаный мешочек. Открыв его, мистер Длинноут посыпал кровоточащее запястье сверкающим розовым порошком. Потом приложил к запястью кисть и кивнул помощникам в синих плащах. Они достали откуда-то иголки, оранжевые нитки и, ко всеобщему изумлению, начали пришивать кисть!
Шили они минут пять-шесть. Женщина, судя по всему, не чувствовала никакой боли, хотя иголки вонзались в ее руку. Закончив, помощники убрали иголки с нитками и ушли. Капюшоны они не снимали, так что Исин даже не поняла, мужчины это или женщины. Когда они скрылись, мистер Длинноут отпустил руку женщины и отошел от нее.
— Пошевелите пальцами, — сказал он.
Женщина посмотрела на него пустыми глазами.
— Пошевелите пальцами! — снова сказал он, и она подчинилась.
Пальцы двигались!
Зрители открыли рты от удивления. Женщина уставилась на свои пальцы так, будто не верила, что они настоящие. Снова пошевелила ими. Потом встала и подняла руку над головой. Она сильно затрясла ею, но ничего страшного не произошло — рука была такой же, как и прежде! Стежки вокруг запястья были видны, но кровь больше не шла, и пальцы работали нормально.
— С вами все будет в порядке, — успокоил зрительницу мистер Длинноут. — Через пару дней стежки исчезнут. И все будет хорошо.
— Думаете, вам это так сойдет? — закричал кто-то из зала.
К мистеру Длинноуту подступил какой-то мужчина с красным лицом.
— Я ее муж, — сообщил он. — Думаю, мы пойдем прямиком в больницу, а потом — в полицию! Нельзя выпускать такого дикого зверя в зал! А если бы он отгрыз ей голову?
— Тогда бы ваша жена умерла, — спокойно сказал мистер Длинноут.
— Знаешь, что я тебе скажу, негодяй… — начал муж пострадавшей, но владелец цирка его прервал:
— Скажите-ка мне, сэр, где были вы, когда Человек-Волк напал на вашу жену?
— Я? — переспросил муж.
— Да, вы. Вы ведь ее муж. Вы сидели рядом с ней, когда зверь очнулся от гипноза. Почему же вы не помогли ей?
— Я… Все произошло так неожиданно… Я не мог… Я не…
Но было ясно, что он не может оправдаться, потому что на самом деле в тот момент, когда Человек-Волк набросился на его жену, он сломя голову бежал к выходу, спасая свою шкуру.
— Послушайте, сэр, — сказал мистер Длинноут, — я ведь всех предупредил. Сказал, что наше представление опасно. Это не обычный цирк с добрыми зверюшками и клоунами, где все проходит мирно и гладко. Здесь может случиться всякое. Ваша жена еще легко отделалась, бывает и хуже. Именно поэтому подобные шоу запрещены. Именно поэтому нам приходится давать представления ночью, в заброшенных кинотеатрах. Обычно обходится без пострадавших. Но мы не можем гарантировать вашу безопасность.
Мистер Длинноут медленно повернулся, заглянув обступившим его зрителям в глаза.
— Мы не можем гарантировать вашу безопасность! — закричал он. — Вероятность того, что подобное произойдет сегодня еще раз, мала, но она все-таки существует. Я еще раз повторю: тем, кому страшно, лучше уйти. Уйти немедленно, потом может быть поздно!
Несколько зрителей вышли из зала. Но большинство все же остались досмотреть представление, даже та женщина, которой откусили руку.
— Это же специально шумела та, Белая Ворона. Я права? — спросила она Длинноута, в глубине души надеясь, что он скажет: «Нет».
Исин было интересно, что будет дальше, но всеже она перепугалась я не на шутку.
— Ты почему еще здесь? — возмутился он. — Живо на сцену! Или ты собираешься стать ужином для Волка?
- У меня вид не подобающий...
Мужчина скептически посмотрел на нее, а потом вручил свой цилиндр и бархатный плащ.
-Намек ясен... Иду.
***
Когда смолкли последние звуки, мистер Длинноут спустился со сцены и объявил имя следующих артистов, но не очень громко:
— Исин Массимо де Шанти и мадам Окта!
Лампы потускнели. На сцену вышла Исин с очень бледным лицом и колтуном оранжевых волос; на левой щеке — длинный нарисованный шрам до самых губ, издалека казалось, что у нее просто длинный-предлинный рот.
На ней был темно-красный плащ. исин принесла с собой маленькую деревянную клетку и поставила ее на стол. Потом повернулась к зрителям. Поклонилась и улыбнулась. Когда улыбалась, то казалась еще страшнее — она становилась похожа на безумного клоуна из одного ужастика.
"Только импровизация! Только хадрор!"- подумала девушка.
— Не все тарантулы ядовиты, — сказала Исин.
Она старалась сделать вкрадчивый голос.
— Большинство так же безобидны, как и обычные пауки, которых можно найти где угодно. А у тех, что ядовиты, яду хватит только на очень небольшого зверька, — продолжал девушка. — Однако встречаются и смертельно опасные тарантулы! Они могут убить человека одним укусом. Таких немного, они обитают только в самых недоступных уголках нашей планеты. Я покажу вам такого паука.
Де Шанти открыла дверцу клетки. Через пару секунд на стол выполз огромный паук, таких еще не видел свет.
"Все боятся пауков. А кто не боится, тот просто идиот"
Он был зелено-красно-фиолетового цвета, с длинными мохнатыми лапами и большим толстым телом.
"Кажется я перестаралась с иллюзией. Даже я его боюсь"
Паук медленно двинулся вперед. Потом лапки у него подкосились, и он замер на столе, как будто поджидая муху.
— Мадам Окта со мной уже несколько лет, — сказала Исин. — Она живет гораздо дольше, чем обычные пауки. Монах, который мне ее продал, сообщил, что такие пауки доживают до двадцати, а то и тридцати лет. Это удивительное создание, ядовитое и умное.
Пока она говорила, один из помощников в синем плаще вывел на сцену козу(конечно, еще одну иллюзию). Она жалобно блеяла и пыталась убежать. Человек в капюшоне привязал ее к столу и скрылся.
Заметив козу и услышав ее блеянье, паучиха стала подбираться к ней. Она подползла к краю стола и остановилась, как бы ожидая приказа. Исин достала из кармана плаща блестящую свистульку, которую она назвала флейтой, и издала несколько коротких звуков. Мадам Окта тут же бросилась вперед и прыгнула козе на шею.
Коза дернулась и громко заблеяла. Не обращая на это никакого внимания, мадам Окта стала подбираться к голове козы. Потом остановилась, обнажила жвала и вонзила их в шею животного.
Коза на мгновение застыла, широко распахнув глаза и перестав блеять, а потом повалилась на пол..
— При помощи этой флейты я отдаю приказы мадам Окте, — объяснила девушка.
Зрители перевели взгляд с козы на флейту. Массимо де Шанти медленно помахала флейтой у себя над головой.
— Хотя мадам Окта уже давно живет у меня, она не стала ручным домашним зверьком и давно бы уже убила меня, если бы я потеряла эту флейту. Коза парализована, — продолжала она. — Я научила мадам Окту не убивать с первого укуса. Коза все равно умрет, даже если мы ее больше не тронем, — от яда мадам Окты нет противоядия, — но мы разделаемся с ней прямо сейчас.
Исин заиграла на флейте. Мадам Окта подобралась к уху козы и, обнажив жвала, снова ее укусила. По телу козы пробежала дрожь, и в следующее мгновение она замерла.
Коза была мертва.
Мадам Окта спрыгнула с тела и поползла к краю сцены. Зрители в передних рядах заволновались, некоторые даже вскочили со стульев. Но девушка остановил их.
— Не двигайтесь! — прошипела артистка. — Вспомните, о чем предупреждал вас мистер Длинноут: любой звук сейчас смертельно опасен!
Мадам Окта, остановившись на самой кромке сцены, поднялась на задние лапы, как собака. Исин Массимо де Шанти тихо заиграла на флейте, и она стала медленно пятиться назад по-прежнему на двух лапах. Добравшись до ножки стола, паучиха поползла по ней вверх.
— Теперь вы в безопасности, — объявил она, и зрители с первых рядов снова заняли свои места, двигаясь как можно медленнее и тише. — Но прошу вас, — добавил она, — не издавайте громких звуков, потому что мадам Окта может наброситься на меня.
Исин пыталась придать лицу настоящий испуг: она выпучила глаза и вытерда рукавом лоб, снова поднесла флейту к губам и засвистел какую-то странную мелодию.
Мадам Окта склонила голову набок, а потом кивнула. Она поползла по столу. Она подставила ей правую руку, и паучиха перебралась на нее.
Зрители жевали губы от страха.
Добравшись до плеча, паучиха побежала по ее шее, по уху и остановилась только на голове. Там она подогнула лапы и улеглась. Мадам Окта была похожа на странную смешную шляпку.
Потом Исин снова заиграла на флейте. Мадам Окта поползла к ее левому уху и спустилась вдоль шрама к подбородку. Выпустила паутину и повисла на ней.
Теперь она висела сантиметрах в десяти от ее подбородка. Паучиха стала медленно раскачиваться на паутине из стороны в сторону. Скоро она качалась уже так, что доставала до ушей Массимо де Шанти. Лапы мадам Окта поджала и казалась меховым шариком.
Вдруг, когда она в очередной раз приближалась к ее уху, Исин резко откинула голову назад, и паучиху подбросило в воздух. Паутина порвалась, мадам Окта несколько раз перевернулась на лету. А потом паучиха угодила прямо в рот Исин!
Зрителей чуть не стошнило, наверное они представили, что мадам Окта сейчас проскользнет в ее живот. Или, что она ее укусит, и Исин умрет. Однако паучиха оказалась намного умнее. Падая, она растопырила лапы и ухватилась ими за губы Шанти.
Она опустила голову, чтобы было видно ее лицо. Рот был широко раскрыт, а между губ висела мадам Окта, вцепившись в них лапами. Она то всасывала ее в рот, то выдувал наружу, как будто паучиха была воздушным шариком, который то надувают, то выпускают из него воздух.
"Интересно, где ее флейта и как она теперь будет отдавать ей приказы?" - наверное, думаете вы? Тут на сцене появился мистер Длинноут с еще одной флейтой. Он играл не так хорошо, как Исин, но, как ни странно, мадам Окта его слушалась. Помедлив немного, она переползла с одного края рта на другой.
На губах у девушки что-то белое. Все ясно — мадам Окта плетет паутину!
Закончив работу, паучиха, как и раньше, свесилась на паутинке с ее подбородка. Рот Исин был весь затянут паутиной. Она стала слизывать ее и жевать! Съев паутину, она погладила живот (стараясь не коснуться мадам Окты) и сказала:
— Вкусно! Нет ничего лучше свежей паутины. Там, откуда я родом, это считается настоящим деликатесом.
После этого она приказала мадам Окте покатать мячик по столу, а потом взобраться на него. Положив на стол крохотные гири и установив перекладины с канатом и кольцами, заставила паучиху выполнять всевозможные упражнения. Мадам Окта могла делать то же самое, что и люди: поднимать гири, ползать по канату, подтягиваться на кольцах.
После этого Исин расставила на столе маленький столовый сервиз: крошечные тарелочки, ножи, вилки и стаканчики. На тарелках лежали дохлые мухи и другие мелкие насекомые.
Мадам Окта грациозно пообедала. Она прекрасно управлялась с вилками и ножами — четырьмя одновременно. На столе была даже солонка, из которой она насыпала соль в одну из тарелок!
Когда она пила из стакана, Исин решила, что это самое восхитительное создание, что она сотворяла.
Номер закончился, Исин отправила паучиху в клетку и поклонилась зрителям, которые громко зааплодировали. Она слышала, как некоторые говорили, что нехорошо было убивать несчастную козу, но зато это сделало зрелище еще более захватывающим, да и это была все лишь иллюзия.
Заходя за кулисы, Исин заметила, что клетку с Вороной увозят...
-Стойте! Куда вы ее тащите?! - крикнула она, догоняя человечков в капюшонах, но дорогу преградил мистер Длинноут.
-Хорошее выступление, Исин.
-Что это за девушка...похоже на трансмутацию
-На свете мало Урод...таких необычных людей, как ты. Проходится самим их выращивать.
-То есть она простой человек? А вы делаете из нее ЭТО?
-Не просто человек...принцесса.
-Что? Принцесса чего?
Но мистера Длинноута и след простыл

Отредактировано Исин (04-10-2012 00:56:23)

Когда мистер Длинноут как сквозь землю провалился, Исин высунула голову из-за кулис, чтобы посмотреть на шоу, которое, кстати говоря закончилось. Мистер Длинноут поблагодарил всех за то, что пришли на представление. И Исин думала, что сейчас их заставят выйти на сцену и выстроятся в ряд, но этого не произошло. Мистер Длинноут сообщил, что зрители могут купить разные сувениры в конце зала по пути к выходу. Еще он попросил рассказать о шоу своим друзьям. А потом снова поблагодарил за то, что они пришли, и объявил, что представление окончено.
Исин немного расстроилась, что выступление закончилось таким слабым номером, как ее. Но может быть артисты устали, поэтому решили немного "схалтурить"
Но владелец Цирка не отрывал глаз от балкона. Девушка тоже посмотрела в ту сторону, чтобы узнать, что он там увидел. Вдруг люди завопили от ужаса. Присмотревшись, она поняла, почему они кричат.
На балконе была огромная змея — Исин таких длинных еще ни разу не видела. Она спускалась по одной из опор прямо в толпу зрителей, которые собирались выходить из зала…
Змея угрожающе шевелила раздвоенным языком, явно не прочь поужинать. Она была не очень яркой — темно-зеленой, с несколькими светлыми пятнами, — но все равно казалась смертельно опасной.
Те зрители, что оказались под балконом, побежали назад к своим местам. На бегу они громко кричали и роняли сувениры. Несколько человек потеряли сознание, кое-кто споткнулся и упал, а остальные пробежали прямо по ним.
Змея почти уже спустилась на пол, когда ей в морду вдруг ударил яркий луч прожектора. Рептилия замерла и не мигая уставилась на свет. Зрители остановились, и паника постепенно улеглась. Те, кто упал, встали на ноги; к счастью, никто, кажется, серьезно не пострадал.
Раздался какой-то звук. Исин, не выходя из-за кулис, повернулась и посмотрел на сцену, на ней стоял какой-то мальчик. Лет пятнадцати, очень худой, с длинными желтовато-зелеными волосами, в длинном-белом плаще. Глаза у него были очень странной формы — узкие, как у змеи.
Мальчик зашипел и поднял руки над головой. Плащ упал, и зрители ахнули от удивления. Тело у него было покрыто чешуей!
Он весь переливался разными цветами — зеленым, золотым, голубым, желтым. На нем были одни щорты. Мальчик повернулся к нам спиной, и мы увидели, что со спины он такой же, как и спереди, разве только чуть-чуть потемнее.
Потом он снова повернулся к зрителям лицом, лег на живот и сполз со сцены, как змея.
Оказавшись в зале, он встал и пошел к балкону. Когда мальчик проходил мимо Исин, она заметила, что у него очень странные пальцы на руках и на ногах: они были соединены между собой перепонками. Мальчик был похож на чудовище, которое я видел в каком-то старом ужастике, — то, что обитало в черной лагуне.
Он остановился в нескольких метрах от опоры балкона и сел на корточки. Свет, ослепивший змею, погас, и она снова поползла вниз. Но мальчик что-то зашипел, и змея остановилась. Девушка вспомнила, что змеи не слышат звуки, но зато чувствуют вибрацию воздуха — она прочитала об этом в одной книжке.
Мальчик сделал шажок влево, потом вправо. Змея тоже качнула головой влево и вправо, но не бросилась на него. Мальчик медленно подобрался ближе. Де-Шанти испугалась, что змея сейчас ринется вперед и укусит его, и хотела было уже закричать мальчишке, чтоб он поскорее убежал от нее.
Но Мальчик-Змея знал, как вести себя со змеями. Подобравшись к ней еще ближе, он вытянул руку и почесал змею под головой своими необычными перепончатыми пальцами. А потом подался вперед и поцеловал ее в нос!
Змея несколько раз обвилась вокруг шеи мальчика. При этом ее хвост повис у него за спиной, словно шарф.
Мальчик погладил змею и улыбнулся. Массимо де Шанти думала, он пройдет вместе с ней по залу, позволив зрителям тоже погладить ее, но ошиблась. Мальчик направился не к сцене, а к боковой стене. Там он размотал змею, положил ее на пол и снова почесал под головой.
На этот раз змея широко разинула пасть, и девушка увидел ее клыки. Мальчик-Змея лег на спину неподалеку и по-змеиному пополз к ней.
— Не может быть! — тихо пробормотала она. — Он ведь не собирается…
Но нет, мальчик действительно подполз к змее и сунул голову ей в пасть!
Замерев на пару секунд, мальчик медленно вытащил голову и снова обернул змею вокруг себя, на этот раз не только вокруг шеи. Змея обвилась вокруг его тела, так, что снаружи осталось только лицо Мальчика. Он с трудом вскочил на ноги и улыбнулся. Казалось, его завернули в ковер.
— Вот теперь, дамы и господа, — сказал со сцены мистер Длинноут, — действительно конец.
Улыбнувшись, он спрыгнул со сцены и растворился в воздухе, оставив после себя клубы дыма.
Только представление закончилось, а зрители стали направляться к выходу, у запястью исин прикоснулось что-то необычайно холодное. Она вскрикнула, потому что подумала, что это змея или Мальчик-Змея уж очень впечатляющие они были. Но это был все-лишь стальной браслет, хоть и очень искустно сделанный.
"Что за!?"-подумала она, пытаясь снять браслет."-Это что-то вроде жучка? Чтобы я не сбежала?"
Браслет не снимался, зато начал говорить.
-Знаешь что, Альк? Ты хоть понимаешь, что у меня своих проблем, как у кота в марте. Хотя, что ты понимаешь, ты же браслет.
Совсем рядом прошли девушки в цветных костюмах, Исин заткнулась. ТОлько сейчас она поняла, что говорила в слух.
"Слушай сюда, железяка. Как я поняла, теперь я от тебя не избавлюсь? Ну так вот. Эта твоя Ала что-то там, может отправить меня обратно в мой мир -  в Ла-Рошель? Или хотя бы она знает, где находится Портал? Я не хочу тут оставаться. Тут меня все чокнутой считают, хотя сами одержимы какой-то целью...Точно не знаю какой, но видимо глобальной, судя по чертикам в глазах Длиноута"

«Как говорил Станиславский: « Я тебе не верю». Слишком много кислоты в твоем голосе. Никуда я не пойду. Особенно в какой-то люк»-  Исин нервно поправила манжеты бархатного плаща.
Она думала обо всем, что случилось за последние несколько часов. Вспомнила о раннем утре, о странной силе в дневнике, которая заставила ее взять его в руки, открыть и попасть сюда, о том, как в первый раз увидела кинотеатр и Длинноута, как обратила внимание на ту великолепную дикую белую Ворону.
Сколько тут было решающих моментов! Она стояла Рядом с кулисами и рассуждала что, если бы тогда не пошла гулять. Не была бы здесь, и если бы не нашла дневник. И если бы не открыла его из-за любопытства. Если бы не слушала мистера Длинноута и сбежала. Если бы отказалась от выступления.Одни «если». Только изменить уже ничего нельзя. Что сделано — то сделано. Если бы вернуть все назад…Но это невозможно! Хватит оглядываться назад! Пора забыть о том, что осталось в прошлом, и думать о будущем.
Исин Снова вышла на сцену, только зрителей уже не было.
-Исин! Наконец-то ты нашлась!
-Ааааа!
Поводы покричать, разумеется,  были, потому что, когда тебя обнимает мальчик-змея, трудно этого не сделать. При нормальном  свете софитов  девушка внимательно рассмотрела его. Мальчик-Змея был точно таким, каким  как его и запомнила Исин: на лет десять младше нее , очень худой, с длинными желто-зелеными волосами, узкими глазами, перепонками между пальцами на руках и ногах, тело у него было покрыто разноцветной чешуей — зеленой, золотистой, желтой и голубой. Одет он был в шорты.
— Кстати, — сказал Мальчик-Змея, — меня зовут Эвра Вон, нсли ты опять не помнишь.
Они пожали друг другу руки. Ладонь у него была какой-то скользкой, но сухой. Несколько чешуек приклеилось к ее руке. Они были похожи на кусочки сухой разноцветной кожи.
— Эвра Вон... а дальше? — спросил она.
— Просто Эвра Вон, — ответил он и потер живот. — Ты есть не хочешь?
— Хочу, — сказал Исин, и она с Эврой пошли раздобыть чего-нибудь на завтрак.
На заднем дворе кинотеатра уже вовсю кипела жизнь.
Исин заворожила вся эта суматоха. Она и представить себе не могла, что в цирке уродов работает так много людей. Думала, тут будут только те артисты и помощники, которых видела на представлении, но теперь, оглядевшись, поняла, что их куда больше. Здесь было двадцать, а то и тридцать человек, которых она никогда не видел до этого. Они бродили между палатками и фургонами, болтали, стирали, готовили ужин.
— Кто это? — спросила она.
— На них держится весь цирк, — ответил Эвра. — Они сидят за рулем, ставят палатки, стирают одежду, готовят еду, зашивают порвавшиеся костюмы, убираются после представления. Это все не так просто.
— А они обычные люди?
— Да, большинство из них обычные люди, — ответил Мальчик-Змея.
— Как они здесь оказались?
— Некоторые — родственники артистов. Другие — приятели мистера Длинноута. А есть и такие, которые просто пришли посмотреть и остались — так им тут понравилось.
— А разве обычным людям можно здесь оставаться?
— Если мистеру Длинноуту понравился человек, то можно, — сказал Эвра. — В цирке уродов работа всегда найдется.
Эвра остановился у большого костра, я встала рядом с ним. На бревне возле костра сидел Ганс Золотые Руки (он мог ходить на руках и даже бегать на них, причем быстрее любого чемпиона мира по бегу), а Труска (Бородатая Женщина, которая могла отращивать бороду, когда пожелает) жарила сосиски на деревянных палочках. Вокруг сидели и лежали еще какие-то люди.
— Добрый вечер, Эвра Вон, — сказал Ганс Золотые Руки.
— Добрый вечер, Ганс, — отозвался Эвра.
— Исин, опять прилетела из другого мира? — спросил Ганс, подозрительно поглядывая на девушку.
— Похоже, что да, — ответил Эвра.
— Который это раз? — удивленно спросил Ганс, приподняв брови.
— Седьмой! — ухмыльнулся Эвра.
— Как это — «седьмой»? — опешила Исин.
— Ты столько раз сбегала и возвращалась, потеряв память, — объяснил Ганс.
— Но почему? — я понизил голос, — И когда было в последний раз?
Ганс добродушно засмеялся и сказал:
— Твоими исчезновениями  уже никого не удивишь. Если бы мне платили по золотой монете за каждый раз, когда я тебя находил,  у меня было бы уже... — он задумчиво поскреб щеку, — двадцать девять золотых монет.
— Так много?
— Это...не переживай.
— Ганс! — рявкнула какая-то женщина, стиравшая белье.
Он замолчал и виновато огляделся.
Исин хотелось, чтобы он рассказал о ней по больше, но теперь было бы невежливо просить его об этом.
Труска перевернула сосиски, сняла несколько с огня и отдала тем, кто собрался у костра. Подойдя ко девушке, она улыбнулась и сказала что-то на непонятном иностранном языке.
Эвра засмеялся.
— Ты знаешь ее язык? — спросила Исин Эвру.
— Да, — гордо ответил он. — Правда, я все еще учусь — это самый трудный из всех языков, какие я когда-либо пытался учить, — но я единственный в нашем цирке, кто понимает то, что она говорит. Мне легко даются языки, — похвастался он.
— А что это за язык? — спросила она.
— Не знаю, — сказал он, нахмурившись. — Труска мне не говорит.
Это показалось ей немного странным, но она решила промолчать, чтобы не обидеть его. Взяв сосиску и благодарно улыбнувшись Труске, я попыталась откусить кусочек, то чуть не закричала от боли: сосиска была ужасно горячая! Эвра засмеялся и дал мне воды. Исин выпила немного, чтобы остудить рот, а потом подула на сосиску.
Некоторое время она сидели с Гансом, Труской и другими работниками цирка — болтали, ели сосиски, грелись под утренним солнышком. Трава была мокрая от росы, но мы не обращали на это внимания. Эвра представил ей  всех. Конечно, невозможно было сразу запомнить столько новых имен, поэтому я просто улыбался, пожимал руку и подходил к следующему человеку.
Скоро появился мистер Длинноут. Только что его не было, и вот он уже стоит за спиной у Эвры, греет руки над огнем.
— Что-нибудь вспомнила?
Исин отрицательно покачала головой.
— Ну и ладно. Эвра будет всегда рядом. Он тебе все объяснит
— Спасибо.
— Не за что, — ответил мистер Длинноут.
Исин думала, он сейчас растворится в воздухе, однако он повернулся и медленно пошел прочь, посвистывая и явно наслаждаясь ярким, солнечным утром.
— Ну, Исин, — сказал Эвра, обнимая ее з за плечи чешуйчатой рукой, — похоже, мы теперь коллеги по работе. Как тебе это?
— Здорово, коллега!
— Отлично! — Он похлопал ее по плечу и дожевал последний кусок сосиски. — Тогда пошли спать. Завтра рано вставать.
Немного отойдя от костра, Исин шёпотом спросила Эвру:
— Где держат Ворону? Ей же тоже нужна еда.
— О ней позаботятся, — ответил Эвра и пошел к одной из палаток, стоявшей на заднем дворе. — Это не наше дело.
— Я хочу на нее посмотреть!
— Это опасно, — сказал Эвра, но, увидев выражение лица девушки, подтолкнул ее в сторону самого темного угла. – Только Быстро
«Ну что, железяка, посмотрим на твою хозяйку»

Отредактировано Исин (23-10-2012 15:37:25)