"Ну вот... это прозвучало, будто я предлагаю себя прямо сейчас... почему я и двух слов не могу сказать без какой-нибудь проблемы? Радует лишь то, что Улисс контролирует себя и в таком состоянии..." - девушка тихонько вздохнула, продолжая гладить лежащего жреца по голове. В следующий миг пальцы дозорного коснулись щеки балерины. Она не стала ничего делать, чтобы как-то удержать мужчину от этого действия.
"А зачем? Пусть... это даже в чём-то... приятно..."
Впервые за долгое время Орианна ощутила своё лицо. Обычно она держала большинство сенсоров, отвечающих за ощущения "кожей" отключенными, чтобы не мешали. Но тут она поняла, что не заметила их автоматического включения.
"Снова пропустила что-то в механизме... нужно быть внимательнее, а то опять отключусь..."
Отец Орианны пытался полностью воссоздать человеческое тело своей дочери, лишь "заменив плоть на металл". Поэтому датчики, фиксирующие прикосновения, и преобразовывающие их в сигналы, которые может воспринимать механический мозг и дух, находящийся в нём, располагались в "ключевых точках" организма вообще, и женского в частности. Просто Орианна чаще всего отключала их, чтобы не чувствовать лишнего... или вообще ничего.
В последний раз эти сенсоры включались еще задолго до ухода из дома, и тот факт, что балерина не заметила их самовольного включения, казался ей очень странным. Только сейчас Орианна обнаружила существенную разницу во всём, что было вокруг. В первую очередь в том, что она чувствовала лежащего на коленях дозорного. И то, что он делал, тоже. Странные, немного механически-колкие, но такие новые и приятные сигналы поступали в голову Орианны, что она даже немного засмеялась.
- Понимаешь, у меня есть... замена нервной системы. С её помощью, если я включу... кхм, так скажем, включу ощущения, то я почувствую то... что нужно... просто обычно я... держу эти датчики выключенными...
Балерина не стала убирать руку жреца, а лишь накрыла её своей. Ощущать концами пальцев... не просто получать сигналы о том, что есть некий контакт, а именно ощущать...
"Как же давно это было..."
Орианна снова, не зная зачем, глубоко вздохнула. Славно, всё же, что она может чувствовать лишь отдельными частями своего тела, и лишь по своему желанию.
"Бедные живые люди... им ведь приходится терпеть и боль, и всё остальное... без возможности отключить это."
Отвлек балерину от мыслей голос жреца, просящий её выключить свет. Орианна не хотела вставать, но лампы были далековато, чтобы достать их руками, а Шар мог их потушить, лишь разбив. Поэтому, с очередным механическим звуком, то ли "кашлем", то ли "вздохом", девушка поднялась с места, и, аккуратно уложив голову Улисса на кровать, обошла квартирку, погасив источники света.
Погрузившаяся во мрак квартира и впрямь освещалась лишь светом глаз Орианны и визором Шара, ибо за окнами была непроглядная темень. Почти на ощупь балерина нашла путь обратно, и, несмотря на темноту, снова заняла своё место, грациозно перешагнув-перепрыгнув через жреца. В следующую секунду после этого "маневра" дозорный снова мог почувствовать едва тёплое тело рядом с собой. Однако на сей раз Орианна лежала рядом, не смея прижаться и обнять первой, из-за вновь взыгравшей робости.
"Всё же... темно... а зная моё везение... мало ли, как Улисс истолкует моё... поведение..."

Орианна вспомнила, что странные то ли ласки, то ли просто касания, называются массажем. Мысленно балерина немного посмеялась, удивлённая и тронутая заботой такого типа. В тех местах, которые задевал Улисс, почти не было сенсоров, лишь по одному "дежурному" стояло в плечах и вдоль линии позвоночника их было три. Но Орианне нравилось то, что с ней проворачивали руки жреца, поэтому она не торопилась остановить его, сообщив об отсутствии датчиков в половине мест, на которые он пытался воздействовать.
Балерина просто лежала и отдыхала, иногда ощущая "действия" жреца. Но тут он задал вопрос о том, что она делает ночью. Орианна, немного подумав, довольно медленно ответила:
- Мне... сон не обязателен. Я могу проводить ночи без сна... что я обычно и делаю. Ты угадал, довольно часто мы просто сидим с Шаром на пару, и ждём рассвета... хорошо, всё же, что есть вещи, подобные книгам - с ними ночи пролетают быстро...
"Ибо компания книг ночью - лучшая из моих ночных компаний. Интересно... теперь хоть что-нибудь изменится? По крайней мере, мне кажется, что всё к тому идёт..."
Балерина помолчала, потом, пару раз механически "кашлянув", продолжила:
- Иногда я отключаюсь. Просто задаю механизмам задание запуститься вновь в определённое время... и выключаюсь... но проблема в том, что в таком случае раньше этого самого времени меня не поднять. То есть, конечно, поднять меня ничто не помешает, но только я при этом не проснусь. Иногда, когда я особенно "устаю", или мне не хочется о чём-то думать, а мысли лезут в голову, мне приходится так делать. Но я предпочитаю бодрствовать ночью, чтобы никому не доставлять неудобств. В конце концов, мне не привыкать к бессонным ночам...
Рука Орианны снова гладила Улисса по голове. Балерина принялась что-то тихонько напевать своим механическим голосом, чтобы жрец быстрее уснул.
"В конце концов, скоро дежурство, а он без сна, с алкоголем в крови... как же называется то странное состояние, которое у людей наступает после того, как они выпьют? Помню лишь, что там фигурирует слово "хмель"... и, как можно судить из рассказов некоторых, состояние это весьма мучительное. Надеюсь, Улисс не так много выпил, чтобы у него что-то болело с утра..."
Шар потихоньку летал по дому, охраняя помещение, в котором расположилась хозяйка, и добавляя к её тихому пению свою усыпляющую часть - монотонное жужжание. Он не знал, зачем это нужно Орианне, но чувствовал, что она благодарна ему за этот звук, поэтому продолжал своё "патрулирование".
"Сегодня Шар сторожит нас... а завтра мы будем сторожить город... надеюсь, что у меня получится."

"Любит... даже сам сказал... странные они, живые. Неужели я такой же была, и могла с первого взгляда кого-то полюбить?"
Орианна лежала, сжимаемая объятиями заснувшего дозорного, и продолжала тихонько напевать. Мысли текли неспешно, как это обычно бывало раньше, когда они с Шаром сидели и ждали рассвета. Только на этот раз ночь не была только её и Шара, рядом лежал странный, мрачный, но по-своему, как выяснилось, хороший жрец, так внезапно в неё влюбившийся.
"Может быть, это просто воздействие алкоголя? Говорят, когда человек пьян, он что угодно может сказать, и степень нелепости сказанного зависит лишь от количества выпитого..."
Орианна взглянула на Улисса. Тот не выглядел пьяницей, и, видимо, неплохо переносил воздействие алкоголя, судя по его поведению до того момента, когда он заснул. Только вот внезапные признания незнакомой девушке...
"Это очень странно. Неужели он действительно влюбился в меня? Быть того не может. Кто в здравом уме позарится на подобную мне?"
Девушка лежала, силясь понять, к чему она этому человеку. Ни одной дельной мысли не шло в голову. Точнее, мысли шли, но эти мысли были лишь новыми вопросами, а вот ответы следом приходить не хотели.
"Может, Улисс делает это лишь для того, чтобы показать мне, а главное, самому себе, что я не его сестра? Он сам говорил, что с сестрой так себя вести не посмеет... а я, поскольку так на неё похожа, стала вызывать в нём те самые воспоминания, и чувства с новой силой. И... вдруг Улисс решил, что это будет лучшим способом доказать себе и мне отсутствие между нами родства?"
Орианна перестала петь, и повернулась в руках дозорного.
"А всё-таки... может же такое случиться, что я на самом деле понравилась живому человеку? Ну, я прекрасно понимаю, что вероятность крайне мала. В конце концов, я же "холодная, отлитая из железа, бездушная тварь", как меня при встрече нарекли бывшие поклонники моих выступлений..." - девушка мысленно усмехнулась, - "Но ведь вероятность есть. Ведь папа не стал бы делать для меня плохое тело, он всегда всё делал на совесть... вдруг, в конце концов, нашёлся человек, которого не волнует моё... машинное состояние? В конце концов, на сотню людей всегда есть десяток отщепенцев, у которых иное мнение по какому-то вопросу..."
Балерина повеселела от этой мысли.
"В любом случае, если не любящий, то не враг. А если не враг, то друг, верно? В конце концов, я же помню, что он, всё-таки, хороший. И я помогу ему стать еще лучше... надеюсь."

Несколько раз погладив голову проснувшегося жреца, Орианна еле успела отдёрнуть руку от "стремительного" будильника. Сочувствие на лице отображалось лишь сменой положения век, как и чуть ли не половина всех эмоций балерины.
"Бедный... похоже, всё-таки, он вчера выпил достаточно, чтобы у него болела голова. А сейчас ему еще на дежурство... не нужно было, всё же, давать ему пить..."
Девушка аккуратно, стараясь лишний раз не тревожить "умирающего" от эффекта, оказанного выпитым вчера, жреца, вылезла из его объятий, после чего ступила на пол. Просьба дозорного о чём-то покрепче пива здорово озадачила Орианну: она не знала, какой крепости пиво само по себе. То, что Улисс пил вчера, не представлялось возможным налить в чашку, ибо вся жидкость разлилась по полу из разбитой бутылки.
Иногда тихонько хрустя осколками, девушка подошла к тому же самому шкафчику, откуда Улисс вчера доставал бутылки с маслом и с содержащей большой процент алкоголя жидкостью, название которой Орианна выбросила из головы.
"Надеюсь, тут есть что-нибудь подходящее...может, это?"
Бутылка с абсентом была тщательно обследована.
"Хм... она довольно крепкая... и в составе не только алкоголь... может, подойдёт?"
Девушка взяла бутылку с непонятной жидкостью, и стала ходить по квартирке в поисках стакана. После пары обходов искомое было найдено, осмотрено, отнесено до ближайшего источника воды, несколько раз тщательно промыто, и лишь потом принесено жрецу, наполненное странной зеленоватой "водой". Балерина прочла на этикетке, приклеенной к бутылке, что жидкость можно поджечь перед употреблением. Сначала она хотела попробовать, но потом решила, что, во-первых, это глупо, а во-вторых, Улиссу не очень понравится пить что-то, что горит. Поэтому она просто отдала ему стакан, в котором плескалась "Зеленая Фея", и занялась обновлением заряда в системах. Проще говоря, она, снова неестественно вывернув руки за спину,  несколько раз провернула ключ. Немного потусклевший свет в глазах сразу же загорелся с прежней силой. По всем системам прошёл новый заряд энергии.
Вновь готовая к деятельности Орианна осмотрела квартиру при свете дня. Посмотрев несколько минут на хаос, царивший здесь изначально, и, частично, созданный вчера, балерина не выдержала, и принялась наводить порядок.
Вскоре даже все осколки с пола были убраны. Орианна не заметила реакции Улисса на то, что она ему выдала, поэтому, спустя некоторое время, спросила:
- А... Улисс... тебе лучше?

"И всё равно, не смотря на то, что он вроде бы и пытается доказать себе, что я не его сестра, он постоянно повторяет, что я "его". Видимо я, всё же, слишком похожа на его сестрёнку."
Орианна сметала пыль с поверхностей, которые, видимо, этого еще никогда на себе не испытывали. Руки неприятно скрипели из-за пылинок и воды, попавшей на них с влажного куска ткани, которым она стирала эту самую пыль. Смазочный материал на них немного смылся, из-за чего металл пальцев задевал металл кисти. Можно легко устранить это неприятное ощущение, но сначала нужно до конца убрать весь этот беспорядок...
Вопрос о маске достиг слуха балерины ровно в тот момент, когда она доставала искомый жрецом предмет из-под кровати. Пару раз протерев чистой влажной тканью, и насухо вытерев её, Орианна подала маску дозорному.
- Вот она. Думаю... так получше будет...
Потом на очереди был стол, заваленный всяческими, несомненно, нужными, но лежащими не на своих местах, вещами. Вскоре он оказался почти полностью очищен, а различные бутылки, баночки, непонятные детали и прочие элементы, засоряющие рабочий стол холостяка, были расфасованы по ближайшим полкам и ящикам.
Вскоре участь быть прибранной постигла и кровать, поскольку Орианна считала, что всё должно выглядеть аккуратно и красиво. Ну и что, что вечером снова разбирать, а днём никто не увидит?
Вскоре уборка была закончена. На взгляд балерины, она не упустила ничего, вплоть до, страшно подумать, мытья посуды. Руки скрипели из-за отсутствия смазки в сочленениях.
"Не люблю воду... всё же, это дико неприятное чувство..."
Орианна неловко согнула и разогнула пальцы, и направилась к указанному Улиссом шкафу. На одной из нижних полок она обнаружила похожую на недавнюю бутылку с мутной и довольно плотной жидкостью. Неожиданный страх вдруг подал голос:
"А вдруг там то же самое, что и в прошлой? Ну, то, что заставило сознание отключиться?"
Тщательный анализ содержимого не принёс должного удовлетворения, ибо  не принёс никакой толковой информации. Однако, руки уже скрипели так, что терпеть это было невозможно. Орианна просто решила:
"Будь что будет. В конце концов, если что, Улисс, надеюсь, сможет снова меня привести в чувство..."
После чего, отвинтив крышку, умудрилась-таки налить себе стакан масла, и с "наслаждением" выпила его. По крайней мере, если не с наслаждением, то с радостью точно, ибо почувствовала прежнюю лёгкость в руках, да и во всём теле почти мгновенно.
- Значит, сегодня мы на дежурстве? А что там нужно делать?
Вопросы относительно патрулирования вылетали один за другим, и Орианна, закончив, спустя некоторое время, уселась на кровать с видом пай-девочки, приготовившейся слушать старшего наставника.

Отредактировано Орианна Ривек (21-10-2012 13:42:40)