В тёмном подвале на грязной фанерке, в кучке старого пропылившегося тряпья изволил увидеть Свет чёрный с ржавыми подпалинами тощий котёнок. Свет был жёлтый, мутный, часто мигал, а то и вовсе пропадал, когда старая проводка теряла контакт с поржавевшими клемами от того что кто-то наверху хлопнул дверью. Всем было давно наплевать на этот круглый Свет с двумя ярко-алыми червячками внутри. Спускавшиеся в подвал время от времени люди сокрушались о каком-то Выключателе, лечили Свет, и снова уходили. А он всё горел, то и дело пропадая и вновь появляясь, когда кто-нибудь наверху хлопал дверью.
Свет был тёплый. Сначала казалось - совсем чуть чуть, но потом, когда котёнок с братьями начал изучать пыльный, полный вкусных крыс подвал, оказалось, что свет был очень тёплый. Даже горячий. Теплее чем мама. Котёнок долго тянул лапку, цепляясь коготками за усохшие доски, из которых были сколочены клетушки-сарайчики, и даже немного обжегся, когда дотронулся таки до Света. Наверное, его не стоило трогать... Потом мама показала ему и братьям другой Свет. Он жил Снаружи, так высоко, что, наверное, до него невозможно было дотянуться даже с самой высокой крыши самой большой человеческой коробки, и был тёплый-тёплый даже с такого большого расстояния. Котёнок сделал вывод, что вблизи Наружний Свет должен быть совсем-совсем горячим, и лучше не пытаться его достать. Тем более, что Снаружи оказалось больше забот, чем в подвале, и греться под Светом и любоваться им оставалось совсем мало времени. В конце концов, надо было всё изучить, узнать, зачем оно надо, и какую пользу оно приносит. Подвал, например, давал крыс. Свет - тепло. Ещё были норки. они выделяли в окружающий мир маленьких мышек с хрустящими косточками. Правда, Снаружа оказалась как и даровитой на подобные Хорошие Вещи, так и на Неприятности, коих оказалось привеликое множество всех мастей и пород. И если Маленькие Неприятности с тонкими ножками и тонкими визгливыми голосами ещё можно было огреть когтями по носу, чтобы они отстали, то Большие Неприятности одним своим гавком порождали  звон в ушах и настоятельное желание вернуться в подвал, или залезть на дерево. А ещё люди. Попадались правильные экземпляры. Но их было заметно меньше, чем неправильных. Правильные производили разную еду, правда, в меняющемся количестве, и почти всегда невовремя. И даже могли почесать. И если очень постараться, то им удавалось внушить свою мысль! О еде, например... А неправильные... От них следовало держаться подальше. Но котёнок быстро освоил науку обращения с правильными людьми и потому редко испытывал голод, заедая собственнолапно пойманных мышек разными интересными вещами, которые приносили ценные экземпляры правильных людей. Можно было, конечно, поискать по помойкам, но качество там было не ахти. Зато они привлекали крыс и мышей, так что котёнок, маленько заматерев, даже отбил одну такую у соседа, отделавшись измачаленым ухом и парой обломанных когтей. Шерсть у него была густая, а рос он крепким, и потому отбивать территорию у старых котов он смог в достаточно юном возрасте. Много интересовался происходящим вокруг, залезал на территории своих подросших братьев, показывал им, кто здесь самый крутой перец в помёте, хвастался особо правильными людьми, которых обнаружил, и иногда даже показывал, где они обычно появляются чтобы дать еды. У одного упитанного кота, присвоившего себе человеческий дом вместе с обитателями, научился любопытному приёму, называющемуся "Большие Жалобные Глаза".
Одним словом, жизнь была замечательна! Кошки сговорчивы, крысы жирны, Свет тёпл, и непременно растапливал Белую Холодную Гадость, падающую сверху... Спрашивается, и чёрт его дёрнул повестись на кусочек свежей печёнки тем тихим вечерком? Да и человек был какой-то подозрительный. Не сказать, чтобы совсем неправильный... Странный. Со своим маленьким Светом на ящике на закорках. Наверное, кот повёлся на его печёнку только из за доброй памяти о жёлтом стеклянном Свете из родного подвала. Рассмотреть Свет этого типа поближе очень хотелось. А это гадкое существо воспользовалось случаем, и схватило его в охапку, и, кажется, ударило чем-то...
В себя он приходил долго и мучительно. Ощущения были такие, будто он очень долго был где-то не здесь. И тело слушалось плохо-плохо, и, кажется, было совсем чужим. Невольно вспоминались страшные рассказы котов-домовладельцев о том, как их предавали их жалкие слуги, пленяли, увозили к совсем неправильным людям, и те лишали их самого ценного! Кот всегда по тихому посмеивался над ними, однако же относился к ним снисходительно. А что? Метки не перебивают, на кошечек не претендуют. А еды, если знать где искать -  и так навалом!
Так вот, в тот день страшилки этих кошаков показались ну очень пробирающими и жуткими. Кот приложил массу усилий для того, чтобы всё таки развернутся и посмотреть, не исчезло ли у него между лап... И о ужас!! Исчезло!!! Это было настоящим шоком. Страшным. Он даже не сразу понял что и лапы то... И брюхо. И, кошмар какой, даже хвост почему то гладкие, блестящие, и какого-то рыже оранжевого цвета. Это вызывало ступор. А этот нехороший человек крутился рядом с какими-то странными вещами в руках. Следовало бы разорвать ему лицо за такие дела, но выпустив когти... Выпустив когти кот невольно ими залюбовался. И по столу они прошлись с таким изумительным скрежетом, выпуская из досок гирлянды стружки... Экзекуция была вынужденно отложена. Надо было получше познакомиться со своими новыми когтями. И лапами. Они так понравились коту, которого человек настойчиво называл Крисом, что тот даже решил временно помиловать это жалкое существо, если, конечно, он будет вести себя хорошо.
Человек вёл себя хорошо. Совсем хорошо вели себя другие коты, которые теперь вообще не могли сделать ничего его новой шкурке, и позорно драпали после первого же удара когтями. Обновлённый кот был горд и доволен, хотя, надо признать, некоторые изменения в его существовании ставили кота в тупик. Например, почему еда больше не кажется необходимой, а Свет перестал быть тёплым? Может, в доме где жил его человек был какой-то неправильный Свет? Впрочем, Наружний Свет тоже совсем не грел, хотя деревья  ещё даже не начали сбрасывать лисья. Кот уже два раза видел такое, и считал, что это - закономерность.  Он даже попробовал покусать Свет, и нечаянно сломал его, попутно обнаружив, что проводки, идущие от света на вкус лучше всяких мышек, и придают невиданную бодрость! И кушать после них совсем не хочется. Субстанция, которую человек называл электричеством, была весьма недурна. А главное, с её помощью можно было делать всякие любопытные вещи. Немного металла, немного приорита... Коту нравилось наблюдать за тем, как его человек делает всякое интересное из этих вещей. Например, такую штуку как "Модуль Телепатического Расширения". Кот сначала не понял, зачем ему куда-то вставляют эту гадость, но после, опытным путём сообразил, что так куда легче внушать человеку свои желания, и замечания касательно его, человека, поведения.
Вообще, они, человеки, оказались куда интереснее, чем он раньше думал. Они давали не только еду, но и занимательные зрелища, за которыми было одно удовольствие наблюдать. Так что кот начал понемногу переосмысливать мир вокруг себя, находя новые стороны в бесполезных, казалось бы, вещах и существах.